Блог Н. А. Шининой - учителя русского языка и литературы, а также классного руководителя 6а класса ГБОУшколы № 3 Красногвардейского района города Санкт-Петербурга. Блог создан для учащихся, родителей и педагогов ГБОУшколы № 3 и других школ
Рождество - красивый и торжественный праздник, который отмечается в мире почти две тысячи лет. Его празднуют все: и взрослые, и дети, и те, кто верит в Иисуса Христа, и те, кто не верит, что Он приходил на землю, чтобы спасти нас, грешных.
Среди всех праздников Великобритании и США Рождество (Christmas) - самый грандиозный по своему размаху. Он отмечается 25 декабря, однако приготовления начинаются уже в конце ноября, сразу после Дня Благодарения. Рождество – это христианский праздник, посвящённый Рождению Иисуса Христа – Мессии, посланного Богом для спасения мира. Его празднование основывается на библейских событиях, описанных в Новом Завете. Апостол Лука (Лк. 2) рассказывает о том, что после рождения Иисуса Ангелы явились пастухам и сообщили им эту радостную весть. Пастухи сразу же отправились в город Вифлеем и нашли в хлеву Деву Марию, её мужа плотника Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Из Евангелия от Матфея (Мф. 2) мы узнаём о трёх волхвах, которые последовали за чудесной звездой, появившейся на небе в День Рождества Мессии, и принесли Младенцу дары – золото, ладан и смирну.
Эти события на протяжении более двух тысяч лет вдохновляли многих художников, поэтов и музыкантов. Старинные английские рождественские хоралы, написанные несколько веков назад, не перестают радовать слух англичан и американцев по сей день. Самые популярные, "Silent Night" и "Come all Ye Faithful", поют в церкви, дома, и даже на улице. Прекрасные в своей божественной гармонии слов и музыки, они помогают лучше проникнуть в глубинный смысл этого чудесного события.
Православная Церковь начинает праздновать Рождество Христово в ночь с 6 на 7 января по новому стилю. К Рождественскому празднику верующие люди подготавливают себя сорокадневным постом, который называется Рождественским. Сочельник, или канун, навечерие Рождества, - заключительный день Рождественского поста. В этот день Церковь предписывает строгий пост до вечернего богослужения. У христиан принято, чтобы люди, враждующие или просто имеющие разногласия по каким-либо делам, уладили свои отношения и умиротворенные встретили праздник. Сочельник - это прежде всего семейный ужин. В доме царит мир, покой и согласие, приветливость и доброжелательность. Вся семья накрывает праздничный стол и собирается за ним только после появления первой звезды -до этого в Рождественский сочельник есть не принято. Этот обычай связан с Вифлеемской звездой, воссиявшей над пещерой, в которой родился Спаситель мира, Иисус Христос. Традиционно в каждом доме ставят ель и украшают ее верхушку звездой (в память о звезде Вифлеемской). Во многих семьях сохранилась традиция посыпать стол сеном (в память о вертепе и яслях), а затем уже покрывать белоснежной накрахмаленной скатертью. В центре ставят постное сочиво (кутью) и другие ритуальные кушанья, которых непременно должно было быть двенадцать. На второй день Рождества готовят бабью кашу, или бабкину кутью. В отличие от рождественской постной пищи, бабкину кутью готовят 'богатой'. Двенадцать дней после праздника Рождества Христова называют святками, то есть святыми днями, так как эти двенадцать дней освящены великими событиями Рождества Христова. Россияне благоговейно относились к Рождеству Христову, праздновали его весело, ярко и красиво. Готовились к нему задолго и основательно: шесть недель перед тем постились, но делали обильные запасы к рождественскому дню, верили: богат стол на Рождество - богатым да хлебосольным и год грядущий будет. Для гостей пеклись пряники в виде фигурок животных, обязательными были пироги и сладкие 'заедки'. И всякому - гостю, хозяину ли преподносили в этот день рождественский подарок - знак внимания и пожелания благополучия.
Рождественский стол европейцев весьма разнообразен, однако среди кушаний непременно присутствует какое-нибудь одно центральное блюдо — поросенок, гусь, утка, индейка, запеченные целиком. Это блюдо символизирует единство семьи, ведь Рождество — семейный праздник, на который не принято приглашать друзей. У жителей Британских островов главное место за ужином занимает плум-пудинг — каша, сваренная на мясном бульоне, с добавлением меда и чернослива. В классическом рецепте засахаренные фрукты смешиваются с нутряным жиром. Подается она очень горячей. Ее еще называют «пудингом в огне», так как перед подачей на стол ее обливают бренди и поджигают. В Шотландии на Рождество выпекают древнее кельтское угощение — тонкие и круглые овсяные лепешки. Эти лепешки раздают всем членам семьи рано утром, с рассветом, но съесть лепешку можно только за ужином, а в течение дня нужно носить с собой. Поломал или обгрыз — не избежать наказания за будущие проказы, сохранил нетронутой — непременно в новом году будет что-то хорошее. Французы Рождество отмечают в семейном кругу. В деревнях к Рождеству откармливают гусей и индеек, заготавливают свинину, кровяные колбасы. Изобилие блюд на рождественском столе считается залогом благополучия. Рождество, Новый год и День королей (6 января) составляют зимний цикл праздников («двенадцать дней»). В солнечной Италии в самый канун праздника — сочельник — вам подадут семь скучных блюд: чечевицу, белую фасоль, турецкий горох, бобы с медом, капусту, рис, сваренный в миндальном молоке, и обязательные макароны с сардинами. Зато к рождественскому ужину хозяйка выставит на стол упитанного освященного гуся или огромную пиццу, а также финики и сушенный в гроздьях виноград. Такую традицию итальянцы сохранили от древних италийцев. В Австрии в меню праздничного стола обязательно входит заливной поросенок с хреном и зеленым горошком, подают суп-лапшу и карпа. На рождественский ужин принято не закрывать входные двери. А у португальцев в сочельник принято подавать баккалао — сушеную соленую треску, и дарить «кортлев пирог». Кроме цукатов и миндаля в нем запечены медаль и различные фигурки. Есть их не обязательно — сюрприз означает: мир дому твоему! В Греции традиционны корзина с вином и шампанским. Голландцы на Рождество пекут пирожные с корицей в форме покровительствующих им святых. В Бельгии на рождественский завтрак предлагается булочка в форме овала или двух кругов — намек на новорожденного. В середину помещается раскрашенная гипсовая медалька в форме звезды. У румын на Рождество, Новый год (а также на свадьбу) выпекают плетёный калач (колак), который употребляют и в других обрядах, как символ земледельческой культуры. Готовят голубцы в капустных или виноградных листьях, жаркое (токанэ), дроб — блюдо из потрохов ягнёнка. В Венгрии традиционное рождественское блюдо — чеснок с медом. Согласно чешской традиции, перед едой глава семьи макает кусок хлеба в мед и всем присутствующим раздает по кусочку. Главное рождественское блюдо у чехов — запеченный карп. В Болгарии принято передавать из поколения в поколение старинную серебряную монету, которую на Рождество запекают в особый рождественский пирог — погачу. Перед тем как разрезать пирог, его внимательно осматривают: пузыри на поверхности (а они бывают почти всегда) означают семейное счастье. А самым счастливым в этом году будет тот, кому достанется кусок пирога с монеткой. Есть свои застольные традиции и у нашего православного Рождества. Вечером накануне праздника у верующих заканчивается очень строгим сорокадневный пост. В этот день не едят даже рыбу. Когда в рождественский сочельник на небе появляется первая звезда, символизирующая появление на свет младенца Иисуса, пост считается оконченным, можно приступить к ужину, который в старину называли Щедрым вечером. Но по-настоящему разговеться православные могут только 7 января после всенощной службы. Добрый стол особенно ценился после сорокадневного поста. Традиционными блюдами этого праздничного стола являются жареная птица, холодная ветчина, окорока.
Итальянский кекс панеттоне Ингредиенты: * 850 г муки * 25 г свежих дрожжей * 180 г сливочного масла * 1 яйцо и 4 желтка * 180 г сахара * 150 г изюма без косточек * по 70 г апельсиновых и лимонных цукатов * соль по вкусу Способ приготовления: В миску налить немного теплой воды, положить дрожжи, перемешать, добавить 100 г муки, хорошо перемешать еще раз. Опару накрыть полотенцем и поставить в теплое место на 3 часа. В опару добавить еще немного теплой воды и 100 г муки и поставить в теплое место еще на 2 часа. Оставшуюся муку высыпать горкой на стол, вылить внутрь растопленное сливочное масло, положить 4 желтка, яйцо, сахар и щепотку соли. Тесто хорошо вымесить до получения однородной эластичной массы. /Изюм замочить в воде. Тесто смешать с опарой, хорошо вымесить. Добавить изюм и мелко нарезанные цукаты, еще раз хорошо вымесить. Глубокую круглую форму или кастрюлю смазать маслом, положить тесто, накрыть полотенцем и оставить на 4 часа (объем должен увеличиться в 2 раза). Разогреть духовку до 220 градусов. В тесте сделать разрез крест-накрест, положить в центр кусочек сливочного масла и выпекать панеттоне приблизительно 45 минут (верхняя корка должна стать темной).
Если начинать говорить о Рождестве, то именно так. В старину на столе должна была быть солома, а на соломе - скатерть - в память о вертепе и яслях. В центре ставится сочиво, с него начинают разговляться после поста. Затем другие 12 блюд (по числу апостолов): блины, рыба, заливное, студень, молочный поросенок, свиная голова с хреном, домашняя колбаса, жаркое, колядки, медовые пряники, ломанцы с маком и медом, взвар. И, несомненно, главным украшением стола был гусь, запеченный с яблоками.
Традиционное блюдо русской кухни к Рождству и Новому году - холодец. Продукты для холодца: 1 кг свиной голени, 1 свиная ножка, 500 грамм говяжьей голени, половина курицы, 1 морковь, 1 корень и зелень петрушки, 2 луковицы, 2-3 лавровых листа, 1 головка чеснока, 5-6 горошин черного перца, молотый перец, соль по вкусу. Для приготовления холодца по праздничному рецепту русской кухни нужно свиную и говяжью голень и ножку осмолить, очистить, вымыть. Ножку разрезать вдоль пополам, голень и курицу порубить, сложить в кастрюлю, залить холодной водой так, чтобы ее уровень был на 4-5 см выше мяса, и поставить на огонь. При закипании снять пену с холодца, добавить овощи, специи, посолить и варить на очень слабом огне 3-4 часа, пока мясо не станет отделяться от костей. Когда бульон отстоится, снять с него жир и слить. Отделить мясо от костей, большие куски разрезать, разложить в форму. Заправить бульон толченым чесноком, солью, перцем по вкусу, процедить, вылить в форму. По желанию можно заливать постепенно, украшая холодец зеленью петрушки, укропа, кусочками яиц, сваренных вкрутую, зеленым горошком и кружочками отваренной моркови. Поставить форму с холодцом в холодное место. Перед подачей холодца на стол, выстлать блюдо зеленью, на секунду опустить форму с холодцом в горячую воду и перевернуть на блюдо. Разрезать холодец на порции, украсить зеленью и подавать к столу.
МЕДОВЫЕ ЕЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ Для теста: 100 г меда, 100 г сахарного песка, 75 г сливочного масла, 1 пакетик ванильного сахара, 380 г муки, 2 яйца, 3 капли масла из горького миндаля, мука для раскатывания. Для глазури и украшения: 250 г сахарной пудры, 2 ст.ложки теплого молока, пищевые красители (красный, желтый и зеленый), сахарные шарики. * Мед, сахарный песок и масло положить в кастрюлю, подогреть и размешивать до тех пор, пока не растворится сахарный песок. Массу остудить. Муку смешать с ванильным сахаром, соединить с медовой массой и хорошо промесить. В конце ввести в тесто яйца и миндальное масло и тесто еще раз промесить. Готовое тесто завернуть в полиэтиленовую пленку и положить на 1 час в холодильник. * Духовку нагреть до 175°С. Противень выстлать специальной бумагой для выпечки. Тесто раскатать на посыпанной мукой поверхности в пласт толщиной ок. 7 мм. Вырезать из пласта кружки диаметром 7-8 см, положить их на противень и выпекать 12-15 мин. Готовое печенье вынуть из духовки. В каждом кружке иглой или зубочисткой проделать небольшое отверстие для ленточки. Печенье остудить. * Сахарную пудру развести молоком, при желании подкрасить глазурь пищевыми красителями. Остывшее печенье смазать глазурью и украсить сахарными шариками.
русский писатель, публицист, православный мыслитель.
Рождество.
Ты хочешь, милый мальчик, чтобы я рассказал тебе про наше Рождество. Ну, что же... Не поймешь чего — подскажет сердце.
Как будто я такой, как ты. Снежок ты знаешь? Здесь он — редко, выпадет — и стаял. А у нас, повалит, — свету, бывало, не видать, дня на три! Все завалит. На улицах — сугробы, все бело. На крышах, на заборах, на фонарях — вот сколько снегу! С крыш свисает. Висит — и рухнет мягко, как мука. Ну, за ворот засыплет. Дворники сгребают в кучи, свозят. А не сгребай — увязнешь. Тихо у нас зимой и глухо. Несутся санки, а не слышно. Только в мороз, визжат полозья. Зато весной, услышишь первые колеса... — вот радость!..
Наше Рождество подходит издалека, тихо. Глубокие снега, морозы крепче. Увидишь, что мороженых свиней подвозят, — скоро и Рождество. Шесть недель постились, ели рыбу. Кто побогаче — белугу, осетрину, судачка, наважку; победней — селедку, сомовину, леща... У нас, в России, всякой рыбы много. Зато на Рождество — свинину, все. В мясных, бывало, до потолка навалят, словно бревна, — мороженые свиньи. Окорока обрублены, к засолу. Так и лежат, рядами, — разводы розовые видно, снежком запорошило.
А мороз такой, что воздух мерзнет. Инеем стоит, туманно, дымно. И тянутся обозы — к Рождеству. Обоз? Ну будто поезд... только не вагоны, а сани, по снежку, широкие, из дальних мест. Гусем, друг за дружкой, тянут. Лошади степные, на продажу. А мужики здоровые, тамбовцы, с Волги, из–под Самары. Везут свинину, поросят, гусей, индюшек, — "пылкого морозу”. Рябчик идет, сибирский, тетерев–глухарь... Знаешь — рябчик? Пестренький такой, рябой... — ну, рябчик! С голубя, пожалуй, будет. Называется — дичь, лесная птица. Питается рябиной, клюквой, можжевелкой. А на вкус, брат!.. Здесь редко видишь, а у нас — обозами тянули. Все распродадут, и сани, и лошадей, закупят красного товару, ситцу, — и домой, чугункой. Чугунка? А железная дорога. Выгодней в Москву обозом: свой овес–то, и лошади к продаже, своих заводов, с косяков степных.
Перед Рождеством, на Конной площади, в Москве, — там лошадями торговали, — стон стоит. А площадь эта... — как бы тебе сказать?.. — да попросторней будет, чем... знаешь, Эйфелева–то башня где? И вся — в санях. Тысячи саней, рядами. Мороженые свиньи — как дрова лежат на версту. Завалит снегом, а из–под снега рыла да зады. А то чаны, огромные, да... с комнату, пожалуй! А это солонина. И такой мороз, что и рассол–то замерзает... — розовый ледок на солонине. Мясник, бывало, рубит топором свинину, кусок отскочит, хоть с полфунта, — наплевать! Нищий подберет. Эту свиную "крошку” охапками бросали нищим: на, разговейся! Перед свининой — поросячий ряд, на версту. А там — гусиный, куриный, утка, глухари–тетерьки, рябчик... Прямо из саней торговля. И без весов, поштучно больше. Широка Россия, — без весов, на глаз. Бывало, фабричные впрягутся в розвальни, — большие сани, — везут–смеются. Горой навалят: поросят, свинины, солонины, баранины... Богато жили.
Перед Рождеством, дня за три, на рынках, на площадях,— лес елок. А какие елки! Этого добра в России сколько хочешь. Не так, как здесь,— тычинки. У нашей елки... как отогреется, расправит лапы,— чаща. На Театральной площади, бывало,— лес. Стоят, в снегу. А снег повалит,— потерял дорогу! Мужики, в тулупах, как в лесу. Народ гуляет, выбирает. Собаки в елках — будто волки, право. Костры горят, погреться. Дым столбами. Сбитенщики ходят, аукаются в елках: "Эй, сла–дкий сбитень! калачики горя–чи!..” В самоварах, на долгих дужках,— сбитень. Сбитень? А такой горячий, лучше чая. С медом, с имбирем,— душисто, сладко. Стакан — копейка. Калачик мерзлый, стаканчик сбитню, толстенький такой, граненый,— пальцы жжет. На снежку, в лесу... приятно! Потягиваешь понемножку, а пар — клубами, как из паровоза. Калачик — льдышка. Ну, помакаешь, помягчеет. До ночи прогуляешь в елках. А мороз крепчает. Небо — в дыму — лиловое, в огне. На елках иней. Мерзлая ворона попадется, наступишь — хрустнет, как стекляшка. Морозная Россия, а... тепло!..
В Сочельник, под Рождество,— бывало, до звезды не ели. Кутью варили, из пшеницы, с медом; взвар — из чернослива, груши, шепталы... Ставили под образа, на сено. Почему?.. А будто — дар Христу. Ну... будто Он на сене, в яслях. Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. На стеклах лед, с мороза. Вот, брат, красота–то!.. Елочки на них, разводы, как кружевное. Ноготком протрешь — звезды не видно? Видно! Первая звезда, а вон — другая... Стекла засинелись. Стреляет от мороза печка, скачут тени. А звезд все больше. А какие звезды!.. Форточку откроешь — резанет, ожжет морозом. А звезды..! На черном небе так и кипит от света, дрожит, мерцает. А какие звезды!.. Усатые, живые, бьются, колют глаз. В воздухе–то мерзлость, через нее–то звезды больше, разными огнями блещут, — голубой хрусталь, и синий, и зеленый, — в стрелках. И звон услышишь. И будто это звезды — звон–то! Морозный, гулкий, — прямо, серебро. Такого не услышишь, нет. В Кремле ударят, — древний звон, степенный, с глухотцой. А то — тугое серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Такого не услышишь, нет. Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца–начала... — гул и гул.
Ко всенощной. Валенки наденешь, тулупчик из барана, шапку, башлычок,— мороз и не щиплет. Выйдешь — певучий звон. И звезды. Калитку тронешь,— так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко–тонко. По улице — сугробы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А воздух... — синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы — белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд. Звездный звон, певучий,— плывет, не молкнет; сонный, звон–чудо, звон–виденье, славит Бога в вышних,— Рождество.
Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев–молитву, простой, особенный какой–то, детский, теплый... — и почему–то видится кроватка, звезды.
Рождество Твое, Христе Боже наш, Возсия мирови Свет Разума...
И почему–то кажется, что давний–давний тот напев священный... был всегда. И будет.
На уголке лавчонка, без дверей. Торгует старичок в тулупе, жмется. За мерзлым стеклышком — знакомый Ангел с золотым цветочком, мерзнет. Осыпан блеском. Я его держал недавно, трогал пальцем. Бумажный Ангел. Ну, карточка... осыпан блеском, снежком как будто. Бедный, мерзнет. Никто его не покупает: дорогой. Прижался к стеклышку и мерзнет.
Идешь из церкви. Все — другое. Снег — святой. И звезды — святые, новые, рождественские звезды. Рождество! Посмотришь в небо. Где же она, та давняя звезда, которая волхвам явилась? Вон она: над Барминихиным двором, над садом! Каждый год — над этим садом, низко. Она голубоватая, Святая. Бывало, думал: "Если к ней идти — придешь туда. Вот, прийти бы...и поклониться вместе с пастухами Рождеству! Он — в яслях, в маленькой кормушке, как в конюшне... Только не дойдешь, мороз, замерзнешь!” Смотришь, смотришь — и думаешь: "Волсви же со звездою путеше–эствуют!..”
Волсви?.. Значит — мудрецы, волхвы. А, маленький, я думал — волки. Тебе смешно? Да, добрые такие волки,— думал. Звезда ведет их, а они идут, притихли. Маленький Христос родился, и даже волки добрые теперь. Даже и волки рады. Правда, хорошо ведь? Хвосты у них опущены. Идут, поглядывают на звезду. А та ведет их. Вот и привела. Ты видишь, Ивушка? А ты зажмурься... Видишь — кормушка, с сеном, светлый–светлый мальчик, ручкой манит?.. Да, и волков... всех манит. Как я хотел увидеть!.. Овцы там, коровы, голуби взлетают по стропилам... и пастухи, склонились... и цари, волхвы... И вот, подходят волки. Их у нас в России мно–го!.. Смотрят, а войти боятся. Почему боятся? А стыдно им... злые такие были. Ты спрашиваешь — впустят? Ну, конечно, впустят. Скажут: ну, и вы входите, нынче Рождество! И звезды... все звезды там, у входа, толпятся, светят... Кто, волки? Ну, конечно, рады.
Бывало, гляжу и думаю: прощай, до будущего Рождества! Ресницы смерзлись, а от звезды все стрелки, стрелки...
Зайдешь к Бушую. Это у нас была собака, лохматая, большая, в конуре жила. Сено там у ней, тепло ей. Хочется сказать Бушую, что Рождество, что даже волки добрые теперь и ходят со звездой... Крикнешь в конуру — "Бушуйка!”. Цепью загремит, проснется, фыркнет, посунет мордой, добрый, мягкий. Полижет руку, будто скажет: да, Рождество. И — на душе тепло, от счастья.
Мечтаешь: Святки, елка, в театр поедем... Народу сколько завтра будет! Плотник Семен кирпичиков мне принесет и чурбачков, чудесно они пахнут елкой!.. Придет и моя кормилка Настя, сунет апельсинчик и будет целовать и плакать, скажет — "выкормочек мой... растешь”... Подбитый Барин придет еще, такой смешной. Ему дадут стаканчик водки. Будет махать бумажкой, так смешно. С длинными усами, в красном картузе, а под глазами "фонари”. И будет говорить стихи. Я помню:
И пусть ничто–с за этот Праздник Не омрачает торжества! Поднес почтительно–с проказник В сей день Христова Рождества!
В кухне на полу рогожи, пылает печь. Теплится лампадка. На лавке, в окоренке оттаивает поросенок, весь в морщинках, индюшка серебрится от морозца. И непременно загляну за печку, где плита: стоит?.. Только под Рождество бывает. Огромная, во всю плиту,— свинья! Ноги у ней подрублены, стоит на четырех култышках, рылом в кухню. Только сейчас втащили, — блестит морозцем, уши не обвисли. Мне радостно и жутко: в глазах намерзло, сквозь беловатые ресницы смотрит... Кучер говорил: "Велено их есть на Рождество, за наказание! Не давала спать Младенцу, все хрюкала. Потому и называется — свинья! Он ее хотел погладить, а она, свинья, щетинкой Ему ручку уколола!” Смотрю я долго. В черном рыле — оскаленные зубки, "пятак”, как плошка. А вдруг соскочит и загрызет?.. Как–то она загромыхала ночью, напугала.
И в доме — Рождество. Пахнет натертыми полами, мастикой, елкой. Лампы не горят, а все лампадки. Печки трещат–пылают. Тихий свет, святой. В холодном зале таинственно темнеет елка, еще пустая, — другая, чем на рынке. За ней чуть брезжит алый огонек лампадки, — звездочки, в лесу как будто... А завтра!..
А вот и — завтра. Такой мороз, что все дымится. На стеклах наросло буграми. Солнце над Барминихиным двором — в дыму, висит пунцовым шаром. Будто и оно дымится. От него столбы в зеленом небе. Водовоз подъехал в скрипе. Бочка вся в хрустале и треске. И она дымится, и лошадь, вся седая. Вот мо–роз!..
Топотом шумят в передней. Мальчишки, славить... Все мои друзья: сапожниковы, скорнячата. Впереди Зола, тощий, кривой сапожник, очень злой, выщипывает за вихры мальчишек. Но сегодня добрый. Всегда он водит "славить”. Мишка Драп несет Звезду на палке — картонный домик: светятся окошки из бумажек, пунцовые и золотые,— свечка там. Мальчишки шмыгают носами, пахнут снегом.
— "Волхи же со Звездою питушествуют!” — весело говорит Зола.
Волхов приючайте, Святое стречайте, Пришло Рождество, Начинаем торжество! С нами Звезда идет, Молитву поет...
Он взмахивает черным пальцем и начинают хором:
Рождество Твое. Христе Бо–же наш...
Совсем не похоже на Звезду, но все равно. Мишка Драп машет домиком, показывает, как Звезда кланяется Солнцу Правды. Васька, мой друг, сапожник, несет огромную розу из бумаги и все на нее смотрит. Мальчишка портного Плешкин в золотой короне, с картонным мечом серебряным.
— Это у нас будет царь Кастинкин, который царю Ироду голову отсекает! — говорит Зола. — Сейчас будет святое приставление! — Он схватывает Драпа за голову и устанавливает, как стул. — А кузнечонок у нас царь Ирод будет!
Зола схватывает вымазанного сажей кузнечонка и ставит на другую сторону. Под губой кузнечонка привешен красный язык из кожи, на голове зеленый колпак со звездами.
— Подымай меч выше! — кричит Зола. — А ты, Степка, зубы оскаль страшней! Это я от бабушки еще знаю, от старины! Плешкин взмахивает мечом. Кузнечонок страшно ворочает глазами и скалит зубы. И все начинают хором:
Приходили вол–хи, Приносили бол–хи, Приходили вол–хари, Приносили бол–хари, Ирод ты Ирод, Чего ты родился, Чего не крестился, Я царь — Ка–стинкин, Маладенца люблю, Тебе голову срублю!
Плешкин хватает черного Ирода за горло, ударяет мечом по шее, и Ирод падает, как мешок. Драп машет над ним домиком. Васька подает царю Кастинкину розу. Зола говорит скороговоркой:
— Издох царь Ирод поганой смертью, а мы Христа славим–носим, у хозяев ничего не просим, а чего накладут — не бросим!
Им дают желтый бумажный рублик и по пирогу с ливером, а Золе подносят и зеленый стаканчик водки. Он утирается седой бородкой и обещает зайти вечерком спеть про Ирода "подлинней”, но никогда почему–то не приходит.
Позванивает в парадном колокольчик, и будет звонить до ночи. Приходит много людей поздравить. Перед иконой поют священники, и огромный дьякон вскрикивает так страшно, что у меня вздрагивает в груди. И вздрагивает все на елке, до серебряной звездочки наверху.
Приходят–уходят люди с красными лицами, в белых воротничках, пьют у стола и крякают.
Гремят трубы в сенях. Сени деревянные, промерзшие. Такой там грохот, словно разбивают стекла. Это — "последние люди”, музыканты, пришли поздравить.
— Береги шубы! — кричат в передней.
Впереди выступает длинный, с красным шарфом на шее. Он с громадной медной трубой, и так в нее дует, что делается страшно, как бы не выскочили и не разбились его глаза. За ним толстенький, маленький, с огромным прорванным барабаном. Он так колотит в него култышкой, словно хочет его разбить. Все затыкают уши, но музыканты все играют и играют.
Вот уже и проходит день. Вот уже и елка горит — и догорает. В черные окна блестит мороз. Я дремлю. Где–то гармоника играет, топотанье... — должно быть, в кухне.
В детской горит лампадка. Красные языки из печки прыгают на замерзших окнах. За ними — звезды. Светит большая звезда над Барминихиным садом, но это совсем другая. А та, Святая, ушла. До будущего года.
Рождественская звезда Сегодня Женька проснулся не в настроении. Все было не так! Носок не натягивался на ногу, волосы торчали во все стороны, майку он надел наизнанку и не сразу заметил... Даже солнце светило как-то тускло, и тишина была такая, что в ушах звенело, - воробьи не чирикали, собаки не лаяли...
- Умерли вы там, что ли, все? - проворчал Женька, подходя к окну. - Или все еще спите?
Дома тоже была тишина: мама болела. Не было слышно обычной возни на кухне, не кипел чайник, и не пахло пирогами.
Женька тяжело вздохнул и вышел из комнаты. На кухне он встретил маму.
- С добрым утром, сынок, - она нагнулась поцеловать его.
Женька, поморщась, увернулся.
- Не надо мне ваших нежностей, - отмахнулся он. - Тем более, у тебя инфекция.
- Никакая не инфекция, - обиделась мама. - А ты полдня проспал. Знаешь, который час?
Женьку это задело. Он немного подумал и медленно произнес:
- А вы меня Нового года лишили. У нас даже елки нету.
- Но елка ставится под Рождество, - возразила мама. - Да и Новый год еще не наступил.
- Как - не наступил?! - возмутился Женька. - А почему другие празднуют?! Почему?!!
- Но ведь пост, Женя! Скоро и у нас будет праздник.
- Пост... - передразнил мальчик. - А у других нет поста! Если хотите - поститесь сколько угодно. А я пойду! - Он схватил пальто, и, одеваясь на ходу, выскочил на улицу.
Улица встретила его неприветливо: шум автомобилей, грязь на дороге, люди, спешащие неизвестно куда и зачем... Но, вместо того, чтобы вернуться домой, Женька натянул шапку на уши, сунул руки в карманы и пошел куда глаза глядят.
Долго бродил он. Шумно и тоскливо было в городе. Серый снег, серая дорога, серый воздух, люди с серыми лицами, Раза два Женьку толкнули, раза три сам упал, поскользнувшись. От всей этой суматохи у него начала болеть голова, да и кушать очень хотелось. Но на сердце у мальчика камнем лежала обида, причиненная им матери, и стыдно и больно было возвращаться домой.
Вечерело. Серый день сменился прозрачным ясным вечером. Женька снова вспомнил о матери. Чтобы не плакать, он стал смотреть на небо. И вдруг замер: там была огромная звезда. Такой Женька никогда не видел. Он смотрел на нее и думал, откуда она такая взялась? Такая большая и такая красивая. Вдруг звезда начала медленно спускаться. Женька даже вскрикнул и тут же поспешил за звездой. Он и не заметил, как суета на улице прекратилась, люди и машины куда-то исчезли, а звезда вела и вела его за собой, спускалась все ниже и ниже. Вот она совсем низко, того и гляди - упадет. Женька торопится, бежит: только бы успеть, хоть одним глазком взглянуть - куда стремится звезда. И тут она исчезла. Женька остановился и осмотрелся. Он был возле храма. А вот и то место, куда упала звезда, - пещерка, в которой была иконка Рождества Христова и ясельки для Младенца. Только сейчас Женька понял - Рождество! Так вот почему так тихо было утром - вся природа замерла перед чудом, чудом Рождества Христова!
Женьке стало особенно тоскливо - в какой день он обидел маму!..
- Мальчик! - услышал он за спиной чей-то добрый голос. - Зайди в храм погреться, а то замерз совсем.
Женька оглянулся - никого. Он поспешил в храм. Там было тепло и уютно. Приветливо горели свечи. Люди стояли спокойные, умиротворенные, в ожидании праздника. И тут он увидел маму!
- Бог простит, - обняла сына мама. - Как я рада, что ты нашелся! Как ты сюда пришел?
- Меня звезда привела, - ответил радостно Женька.
Они отстояли службу в храме. Вместе со всеми радовались празднику. Совсем поздно вернулись домой. Дома стояла маленькая живая елочка, украшенная игрушками, а на верхушке была красивая восьмиконечная звезда.
- А я вам сюрприз приготовил, - сказал отец, выходя из кухни. - Замерзли, наверное? Идемте чай пить.
Долго радовался Женька. И празднику, и примирению с мамой, и елочке... А ночью снилась ему звезда. Большая, красивая. Он взял ее в руки, прижал к груди - и она поместилась в сердце, согревая его своим теплом изнутри... Чтобы не было сердце черствым, холодным, чтобы любило оно всех и жалело.
Крошку-Ангела в сочельник Бог на землю посылал. Ф.М.Достоевский Крошку - Ангела в сочельник Бог на землю посылал: "Как пойдешь ты через ельник, - Он с улыбкою сказал, -
Елку срубишь, и малютке Самой доброй на земле, Самой ласковой и чуткой Дай, как память обо Мне”.
И смутился Ангел-крошка: "Но кому же мне отдать? Как узнать, на ком из деток Будет Божья благодать?”
"Сам увидишь”, - Бог ответил. И небесный гость пошел. Месяц встал уж, путь был светел И в огромный город вел.
Всюду праздничные речи, Всюду счастье деток ждет… Вскинув елочку на плечи, Ангел с радостью идет…
Загляните в окна сами, - Там большое торжество! Елки светятся огнями, Как бывает в Рождество.
И из дома в дом поспешно Ангел стал переходить, Чтоб узнать, кому он должен Елку Божью подарить.
И прекрасных и послушных Много видел он детей. – Все при виде божьей елки, Все забыв, тянулись к ней.
Кто кричит: "Я елки стою!” Кто корит за то его: "Не сравнишься ты со мною, Я добрее твоего!”
"Нет, я елочки достойна И достойнее других!” Ангел слушает спокойно, Озирая с грустью их.
Все кичатся друг пред другом, Каждый хвалит сам себя, На соперника с испугом Или с завистью глядя.
И на улицу, понурясь, Ангел вышел… "Боже мой! Научи, кому бы мог я Дар отдать бесценный Твой!”
И на улице встречает Ангел крошку, - он стоит, Елку Божью озирает, - И восторгом взор горит.
Елка! Елочка! – захлопал Он в ладоши. – Жаль, что я Этой елки не достоин И она не для меня…
Но снеси ее сестренке, Что лежит у нас больна. Сделай ей такую радость, - Стоит елочки она!
Пусть не плачется напрасно!” Мальчик ангелу шепнул. И с улыбкой Ангел ясный Елку крошке протянул.
И тогда каким-то чудом С неба звезды сорвались И, сверкая изумрудом, В ветви елочки впились.
Елка искрится и блещет, - Ей небесный символ дан; И восторженно трепещет Изумленный мальчуган…
И, любовь узнав такую, Ангел, тронутый до слез, Богу весточку благую, Как бесценный дар, принес.
Мы тоже начали сегодня работать над этой темой) Посмотрим, что будет...
ОтветитьУдалитьРождество - красивый и торжественный праздник, который отмечается в мире почти две тысячи лет. Его празднуют все: и взрослые, и дети, и те, кто верит в Иисуса Христа, и те, кто не верит, что Он приходил на землю, чтобы спасти нас, грешных.
ОтветитьУдалитьСреди всех праздников Великобритании и США Рождество (Christmas) - самый грандиозный по своему размаху. Он отмечается 25 декабря, однако приготовления начинаются уже в конце ноября, сразу после Дня Благодарения.
ОтветитьУдалитьРождество – это христианский праздник, посвящённый Рождению Иисуса Христа – Мессии, посланного Богом для спасения мира.
Его празднование основывается на библейских событиях, описанных в Новом Завете.
Апостол Лука (Лк. 2) рассказывает о том, что после рождения Иисуса Ангелы явились пастухам и сообщили им эту радостную весть. Пастухи сразу же отправились в город Вифлеем и нашли в хлеву Деву Марию, её мужа плотника Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях.
Из Евангелия от Матфея (Мф. 2) мы узнаём о трёх волхвах, которые последовали за чудесной звездой, появившейся на небе в День Рождества Мессии, и принесли Младенцу дары – золото, ладан и смирну.
Эти события на протяжении более двух тысяч лет вдохновляли многих художников, поэтов и музыкантов.
Старинные английские рождественские хоралы, написанные несколько веков назад, не перестают радовать слух англичан и американцев по сей день. Самые популярные, "Silent Night" и "Come all Ye Faithful", поют в церкви, дома, и даже на улице. Прекрасные в своей божественной гармонии слов и музыки, они помогают лучше проникнуть в глубинный смысл этого чудесного события.
Православная Церковь начинает праздновать Рождество Христово в ночь с 6 на 7 января по новому стилю. К Рождественскому празднику верующие люди подготавливают себя сорокадневным постом, который называется Рождественским. Сочельник, или канун, навечерие Рождества, - заключительный день Рождественского поста. В этот день Церковь предписывает строгий пост до вечернего богослужения.
ОтветитьУдалитьУ христиан принято, чтобы люди, враждующие или просто имеющие разногласия по каким-либо делам, уладили свои отношения и умиротворенные встретили праздник.
Сочельник - это прежде всего семейный ужин. В доме царит мир, покой и согласие, приветливость и доброжелательность. Вся семья накрывает праздничный стол и собирается за ним только после появления первой звезды -до этого в Рождественский сочельник есть не принято. Этот обычай связан с Вифлеемской звездой, воссиявшей над пещерой, в которой родился Спаситель мира, Иисус Христос. Традиционно в каждом доме ставят ель и украшают ее верхушку звездой (в память о звезде Вифлеемской). Во многих семьях сохранилась традиция посыпать стол сеном (в память о вертепе и яслях), а затем уже покрывать белоснежной накрахмаленной скатертью. В центре ставят постное сочиво (кутью) и другие ритуальные кушанья, которых непременно должно было быть двенадцать. На второй день Рождества готовят бабью кашу, или бабкину кутью. В отличие от рождественской постной пищи, бабкину кутью готовят 'богатой'.
Двенадцать дней после праздника Рождества Христова называют святками, то есть святыми днями, так как эти двенадцать дней освящены великими событиями Рождества Христова. Россияне благоговейно относились к Рождеству Христову, праздновали его весело, ярко и красиво. Готовились к нему задолго и основательно: шесть недель перед тем постились, но делали обильные запасы к рождественскому дню, верили: богат стол на Рождество - богатым да хлебосольным и год грядущий будет. Для гостей пеклись пряники в виде фигурок животных, обязательными были пироги и сладкие 'заедки'. И всякому - гостю, хозяину ли преподносили в этот день рождественский подарок - знак внимания и пожелания благополучия.
Рождественский стол европейцев весьма разнообразен, однако среди кушаний непременно присутствует какое-нибудь одно центральное блюдо — поросенок, гусь, утка, индейка, запеченные целиком. Это блюдо символизирует единство семьи, ведь Рождество — семейный праздник, на который не принято приглашать друзей.
ОтветитьУдалитьУ жителей Британских островов главное место за ужином занимает плум-пудинг — каша, сваренная на мясном бульоне, с добавлением меда и чернослива. В классическом рецепте засахаренные фрукты смешиваются с нутряным жиром. Подается она очень горячей. Ее еще называют «пудингом в огне», так как перед подачей на стол ее обливают бренди и поджигают.
В Шотландии на Рождество выпекают древнее кельтское угощение — тонкие и круглые овсяные лепешки. Эти лепешки раздают всем членам семьи рано утром, с рассветом, но съесть лепешку можно только за ужином, а в течение дня нужно носить с собой. Поломал или обгрыз — не избежать наказания за будущие проказы, сохранил нетронутой — непременно в новом году будет что-то хорошее.
Французы Рождество отмечают в семейном кругу. В деревнях к Рождеству откармливают гусей и индеек, заготавливают свинину, кровяные колбасы. Изобилие блюд на рождественском столе считается залогом благополучия. Рождество, Новый год и День королей (6 января) составляют зимний цикл праздников («двенадцать дней»).
В солнечной Италии в самый канун праздника — сочельник — вам подадут семь скучных блюд: чечевицу, белую фасоль, турецкий горох, бобы с медом, капусту, рис, сваренный в миндальном молоке, и обязательные макароны с сардинами. Зато к рождественскому ужину хозяйка выставит на стол упитанного освященного гуся или огромную пиццу, а также финики и сушенный в гроздьях виноград. Такую традицию итальянцы сохранили от древних италийцев.
В Австрии в меню праздничного стола обязательно входит заливной поросенок с хреном и зеленым горошком, подают суп-лапшу и карпа. На рождественский ужин принято не закрывать входные двери.
А у португальцев в сочельник принято подавать баккалао — сушеную соленую треску, и дарить «кортлев пирог». Кроме цукатов и миндаля в нем запечены медаль и различные фигурки. Есть их не обязательно — сюрприз означает: мир дому твоему!
В Греции традиционны корзина с вином и шампанским.
Голландцы на Рождество пекут пирожные с корицей в форме покровительствующих им святых.
В Бельгии на рождественский завтрак предлагается булочка в форме овала или двух кругов — намек на новорожденного. В середину помещается раскрашенная гипсовая медалька в форме звезды.
У румын на Рождество, Новый год (а также на свадьбу) выпекают плетёный калач (колак), который употребляют и в других обрядах, как символ земледельческой культуры. Готовят голубцы в капустных или виноградных листьях, жаркое (токанэ), дроб — блюдо из потрохов ягнёнка.
В Венгрии традиционное рождественское блюдо — чеснок с медом.
Согласно чешской традиции, перед едой глава семьи макает кусок хлеба в мед и всем присутствующим раздает по кусочку. Главное рождественское блюдо у чехов — запеченный карп.
В Болгарии принято передавать из поколения в поколение старинную серебряную монету, которую на Рождество запекают в особый рождественский пирог — погачу. Перед тем как разрезать пирог, его внимательно осматривают: пузыри на поверхности (а они бывают почти всегда) означают семейное счастье. А самым счастливым в этом году будет тот, кому достанется кусок пирога с монеткой.
Есть свои застольные традиции и у нашего православного Рождества. Вечером накануне праздника у верующих заканчивается очень строгим сорокадневный пост. В этот день не едят даже рыбу. Когда в рождественский сочельник на небе появляется первая звезда, символизирующая появление на свет младенца Иисуса, пост считается оконченным, можно приступить к ужину, который в старину называли Щедрым вечером. Но по-настоящему разговеться православные могут только 7 января после всенощной службы. Добрый стол особенно ценился после сорокадневного поста. Традиционными блюдами этого праздничного стола являются жареная птица, холодная ветчина, окорока.
Итальянский кекс панеттоне
ОтветитьУдалитьИнгредиенты:
* 850 г муки
* 25 г свежих дрожжей
* 180 г сливочного масла
* 1 яйцо и 4 желтка
* 180 г сахара
* 150 г изюма без косточек
* по 70 г апельсиновых и лимонных цукатов
* соль по вкусу
Способ приготовления: В миску налить немного теплой воды, положить дрожжи, перемешать, добавить 100 г муки, хорошо перемешать еще раз. Опару накрыть полотенцем и поставить в теплое место на 3 часа. В опару добавить еще немного теплой воды и 100 г муки и поставить в теплое место еще на 2 часа.
Оставшуюся муку высыпать горкой на стол, вылить внутрь растопленное сливочное масло, положить 4 желтка, яйцо, сахар и щепотку соли. Тесто хорошо вымесить до получения однородной эластичной массы.
/Изюм замочить в воде. Тесто смешать с опарой, хорошо вымесить. Добавить изюм и мелко нарезанные цукаты, еще раз хорошо вымесить. Глубокую круглую форму или кастрюлю смазать маслом, положить тесто, накрыть полотенцем и оставить на 4 часа (объем должен увеличиться в 2 раза). Разогреть духовку до 220 градусов.
В тесте сделать разрез крест-накрест, положить в центр кусочек сливочного масла и выпекать панеттоне приблизительно 45 минут (верхняя корка должна стать темной).
Если начинать говорить о Рождестве, то именно так. В старину на столе должна была быть солома, а на соломе - скатерть - в память о вертепе и яслях. В центре ставится сочиво, с него начинают разговляться после поста. Затем другие 12 блюд (по числу апостолов): блины, рыба, заливное, студень, молочный поросенок, свиная голова с хреном, домашняя колбаса, жаркое, колядки, медовые пряники, ломанцы с маком и медом, взвар. И, несомненно, главным украшением стола был гусь, запеченный с яблоками.
ОтветитьУдалитьТрадиционное блюдо русской кухни к Рождству и Новому году - холодец.
ОтветитьУдалитьПродукты для холодца: 1 кг свиной голени, 1 свиная ножка, 500 грамм говяжьей голени, половина курицы, 1 морковь, 1 корень и зелень петрушки, 2 луковицы, 2-3 лавровых листа, 1 головка чеснока, 5-6 горошин черного перца, молотый перец, соль по вкусу.
Для приготовления холодца по праздничному рецепту русской кухни нужно свиную и говяжью голень и ножку осмолить, очистить, вымыть. Ножку разрезать вдоль пополам, голень и курицу порубить, сложить в кастрюлю, залить холодной водой так, чтобы ее уровень был на 4-5 см выше мяса, и поставить на огонь. При закипании снять пену с холодца, добавить овощи, специи, посолить и варить на очень слабом огне 3-4 часа, пока мясо не станет отделяться от костей. Когда бульон отстоится, снять с него жир и слить. Отделить мясо от костей, большие куски разрезать, разложить в форму. Заправить бульон толченым чесноком, солью, перцем по вкусу, процедить, вылить в форму. По желанию можно заливать постепенно, украшая холодец зеленью петрушки, укропа, кусочками яиц, сваренных вкрутую, зеленым горошком и кружочками отваренной моркови. Поставить форму с холодцом в холодное место. Перед подачей холодца на стол, выстлать блюдо зеленью, на секунду опустить форму с холодцом в горячую воду и перевернуть на блюдо. Разрезать холодец на порции, украсить зеленью и подавать к столу.
МЕДОВЫЕ ЕЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ
ОтветитьУдалитьДля теста: 100 г меда, 100 г сахарного песка, 75 г сливочного масла, 1 пакетик ванильного сахара, 380 г муки, 2 яйца, 3 капли масла из горького миндаля, мука для раскатывания.
Для глазури и украшения: 250 г сахарной пудры, 2 ст.ложки теплого молока, пищевые красители (красный, желтый и зеленый), сахарные шарики.
* Мед, сахарный песок и масло положить в кастрюлю, подогреть и размешивать до тех пор, пока не растворится сахарный песок. Массу остудить. Муку смешать с ванильным сахаром, соединить с медовой массой и хорошо промесить. В конце ввести в тесто яйца и миндальное масло и тесто еще раз промесить. Готовое тесто завернуть в полиэтиленовую пленку и положить на 1 час в холодильник.
* Духовку нагреть до 175°С. Противень выстлать специальной бумагой для выпечки. Тесто раскатать на посыпанной мукой поверхности в пласт толщиной ок. 7 мм. Вырезать из пласта кружки диаметром 7-8 см, положить их на противень и выпекать 12-15 мин. Готовое печенье вынуть из духовки. В каждом кружке иглой или зубочисткой проделать небольшое отверстие для ленточки. Печенье остудить.
* Сахарную пудру развести молоком, при желании подкрасить глазурь пищевыми красителями. Остывшее печенье смазать глазурью и украсить сахарными шариками.
Иван Сергеевич Шмелев.
ОтветитьУдалитьрусский писатель, публицист, православный мыслитель.
Рождество.
Ты хочешь, милый мальчик, чтобы я рассказал тебе про наше Рождество. Ну, что же... Не поймешь чего — подскажет сердце.
Как будто я такой, как ты. Снежок ты знаешь? Здесь он — редко, выпадет — и стаял. А у нас, повалит, — свету, бывало, не видать, дня на три! Все завалит. На улицах — сугробы, все бело. На крышах, на заборах, на фонарях — вот сколько снегу! С крыш свисает. Висит — и рухнет мягко, как мука. Ну, за ворот засыплет. Дворники сгребают в кучи, свозят. А не сгребай — увязнешь. Тихо у нас зимой и глухо. Несутся санки, а не слышно. Только в мороз, визжат полозья. Зато весной, услышишь первые колеса... — вот радость!..
Наше Рождество подходит издалека, тихо. Глубокие снега, морозы крепче. Увидишь, что мороженых свиней подвозят, — скоро и Рождество. Шесть недель постились, ели рыбу. Кто побогаче — белугу, осетрину, судачка, наважку; победней — селедку, сомовину, леща... У нас, в России, всякой рыбы много. Зато на Рождество — свинину, все. В мясных, бывало, до потолка навалят, словно бревна, — мороженые свиньи. Окорока обрублены, к засолу. Так и лежат, рядами, — разводы розовые видно, снежком запорошило.
А мороз такой, что воздух мерзнет. Инеем стоит, туманно, дымно. И тянутся обозы — к Рождеству. Обоз? Ну будто поезд... только не вагоны, а сани, по снежку, широкие, из дальних мест. Гусем, друг за дружкой, тянут. Лошади степные, на продажу. А мужики здоровые, тамбовцы, с Волги, из–под Самары. Везут свинину, поросят, гусей, индюшек, — "пылкого морозу”. Рябчик идет, сибирский, тетерев–глухарь... Знаешь — рябчик? Пестренький такой, рябой... — ну, рябчик! С голубя, пожалуй, будет. Называется — дичь, лесная птица. Питается рябиной, клюквой, можжевелкой. А на вкус, брат!.. Здесь редко видишь, а у нас — обозами тянули. Все распродадут, и сани, и лошадей, закупят красного товару, ситцу, — и домой, чугункой. Чугунка? А железная дорога. Выгодней в Москву обозом: свой овес–то, и лошади к продаже, своих заводов, с косяков степных.
Перед Рождеством, на Конной площади, в Москве, — там лошадями торговали, — стон стоит. А площадь эта... — как бы тебе сказать?.. — да попросторней будет, чем... знаешь, Эйфелева–то башня где? И вся — в санях. Тысячи саней, рядами. Мороженые свиньи — как дрова лежат на версту. Завалит снегом, а из–под снега рыла да зады. А то чаны, огромные, да... с комнату, пожалуй! А это солонина. И такой мороз, что и рассол–то замерзает... — розовый ледок на солонине. Мясник, бывало, рубит топором свинину, кусок отскочит, хоть с полфунта, — наплевать! Нищий подберет. Эту свиную "крошку” охапками бросали нищим: на, разговейся! Перед свининой — поросячий ряд, на версту. А там — гусиный, куриный, утка, глухари–тетерьки, рябчик... Прямо из саней торговля. И без весов, поштучно больше. Широка Россия, — без весов, на глаз. Бывало, фабричные впрягутся в розвальни, — большие сани, — везут–смеются. Горой навалят: поросят, свинины, солонины, баранины... Богато жили.
Перед Рождеством, дня за три, на рынках, на площадях,— лес елок. А какие елки! Этого добра в России сколько хочешь. Не так, как здесь,— тычинки. У нашей елки... как отогреется, расправит лапы,— чаща. На Театральной площади, бывало,— лес. Стоят, в снегу. А снег повалит,— потерял дорогу! Мужики, в тулупах, как в лесу. Народ гуляет, выбирает. Собаки в елках — будто волки, право. Костры горят, погреться. Дым столбами. Сбитенщики ходят, аукаются в елках: "Эй, сла–дкий сбитень! калачики горя–чи!..” В самоварах, на долгих дужках,— сбитень. Сбитень? А такой горячий, лучше чая. С медом, с имбирем,— душисто, сладко. Стакан — копейка. Калачик мерзлый, стаканчик сбитню, толстенький такой, граненый,— пальцы жжет. На снежку, в лесу... приятно! Потягиваешь понемножку, а пар — клубами, как из паровоза. Калачик — льдышка. Ну, помакаешь, помягчеет. До ночи прогуляешь в елках. А мороз крепчает. Небо — в дыму — лиловое, в огне. На елках иней. Мерзлая ворона попадется, наступишь — хрустнет, как стекляшка. Морозная Россия, а... тепло!..
В Сочельник, под Рождество,— бывало, до звезды не ели. Кутью варили, из пшеницы, с медом; взвар — из чернослива, груши, шепталы... Ставили под образа, на сено. Почему?.. А будто — дар Христу. Ну... будто Он на сене, в яслях. Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. На стеклах лед, с мороза. Вот, брат, красота–то!.. Елочки на них, разводы, как кружевное. Ноготком протрешь — звезды не видно? Видно! Первая звезда, а вон — другая... Стекла засинелись. Стреляет от мороза печка, скачут тени. А звезд все больше. А какие звезды!.. Форточку откроешь — резанет, ожжет морозом. А звезды..! На черном небе так и кипит от света, дрожит, мерцает. А какие звезды!.. Усатые, живые, бьются, колют глаз. В воздухе–то мерзлость, через нее–то звезды больше, разными огнями блещут, — голубой хрусталь, и синий, и зеленый, — в стрелках. И звон услышишь. И будто это звезды — звон–то! Морозный, гулкий, — прямо, серебро. Такого не услышишь, нет. В Кремле ударят, — древний звон, степенный, с глухотцой. А то — тугое серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Такого не услышишь, нет. Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца–начала... — гул и гул.
ОтветитьУдалитьКо всенощной. Валенки наденешь, тулупчик из барана, шапку, башлычок,— мороз и не щиплет. Выйдешь — певучий звон. И звезды. Калитку тронешь,— так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко–тонко. По улице — сугробы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А воздух... — синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы — белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд. Звездный звон, певучий,— плывет, не молкнет; сонный, звон–чудо, звон–виденье, славит Бога в вышних,— Рождество.
Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев–молитву, простой, особенный какой–то, детский, теплый... — и почему–то видится кроватка, звезды.
Рождество Твое, Христе Боже наш,
Возсия мирови Свет Разума...
И почему–то кажется, что давний–давний тот напев священный... был всегда. И будет.
На уголке лавчонка, без дверей. Торгует старичок в тулупе, жмется. За мерзлым стеклышком — знакомый Ангел с золотым цветочком, мерзнет. Осыпан блеском. Я его держал недавно, трогал пальцем. Бумажный Ангел. Ну, карточка... осыпан блеском, снежком как будто. Бедный, мерзнет. Никто его не покупает: дорогой. Прижался к стеклышку и мерзнет.
Идешь из церкви. Все — другое. Снег — святой. И звезды — святые, новые, рождественские звезды. Рождество! Посмотришь в небо. Где же она, та давняя звезда, которая волхвам явилась? Вон она: над Барминихиным двором, над садом! Каждый год — над этим садом, низко. Она голубоватая, Святая. Бывало, думал: "Если к ней идти — придешь туда. Вот, прийти бы...и поклониться вместе с пастухами Рождеству! Он — в яслях, в маленькой кормушке, как в конюшне... Только не дойдешь, мороз, замерзнешь!” Смотришь, смотришь — и думаешь: "Волсви же со звездою путеше–эствуют!..”
Волсви?.. Значит — мудрецы, волхвы. А, маленький, я думал — волки. Тебе смешно? Да, добрые такие волки,— думал. Звезда ведет их, а они идут, притихли. Маленький Христос родился, и даже волки добрые теперь. Даже и волки рады. Правда, хорошо ведь? Хвосты у них опущены. Идут, поглядывают на звезду. А та ведет их. Вот и привела. Ты видишь, Ивушка? А ты зажмурься... Видишь — кормушка, с сеном, светлый–светлый мальчик, ручкой манит?.. Да, и волков... всех манит. Как я хотел увидеть!.. Овцы там, коровы, голуби взлетают по стропилам... и пастухи, склонились... и цари, волхвы... И вот, подходят волки. Их у нас в России мно–го!.. Смотрят, а войти боятся. Почему боятся? А стыдно им... злые такие были. Ты спрашиваешь — впустят? Ну, конечно, впустят. Скажут: ну, и вы входите, нынче Рождество! И звезды... все звезды там, у входа, толпятся, светят... Кто, волки? Ну, конечно, рады.
Бывало, гляжу и думаю: прощай, до будущего Рождества! Ресницы смерзлись, а от звезды все стрелки, стрелки...
ОтветитьУдалитьЗайдешь к Бушую. Это у нас была собака, лохматая, большая, в конуре жила. Сено там у ней, тепло ей. Хочется сказать Бушую, что Рождество, что даже волки добрые теперь и ходят со звездой... Крикнешь в конуру — "Бушуйка!”. Цепью загремит, проснется, фыркнет, посунет мордой, добрый, мягкий. Полижет руку, будто скажет: да, Рождество. И — на душе тепло, от счастья.
Мечтаешь: Святки, елка, в театр поедем... Народу сколько завтра будет! Плотник Семен кирпичиков мне принесет и чурбачков, чудесно они пахнут елкой!.. Придет и моя кормилка Настя, сунет апельсинчик и будет целовать и плакать, скажет — "выкормочек мой... растешь”... Подбитый Барин придет еще, такой смешной. Ему дадут стаканчик водки. Будет махать бумажкой, так смешно. С длинными усами, в красном картузе, а под глазами "фонари”. И будет говорить стихи. Я помню:
И пусть ничто–с за этот Праздник
Не омрачает торжества!
Поднес почтительно–с проказник
В сей день Христова Рождества!
В кухне на полу рогожи, пылает печь. Теплится лампадка. На лавке, в окоренке оттаивает поросенок, весь в морщинках, индюшка серебрится от морозца. И непременно загляну за печку, где плита: стоит?.. Только под Рождество бывает. Огромная, во всю плиту,— свинья! Ноги у ней подрублены, стоит на четырех култышках, рылом в кухню. Только сейчас втащили, — блестит морозцем, уши не обвисли. Мне радостно и жутко: в глазах намерзло, сквозь беловатые ресницы смотрит... Кучер говорил: "Велено их есть на Рождество, за наказание! Не давала спать Младенцу, все хрюкала. Потому и называется — свинья! Он ее хотел погладить, а она, свинья, щетинкой Ему ручку уколола!” Смотрю я долго. В черном рыле — оскаленные зубки, "пятак”, как плошка. А вдруг соскочит и загрызет?.. Как–то она загромыхала ночью, напугала.
И в доме — Рождество. Пахнет натертыми полами, мастикой, елкой. Лампы не горят, а все лампадки. Печки трещат–пылают. Тихий свет, святой. В холодном зале таинственно темнеет елка, еще пустая, — другая, чем на рынке. За ней чуть брезжит алый огонек лампадки, — звездочки, в лесу как будто... А завтра!..
А вот и — завтра. Такой мороз, что все дымится. На стеклах наросло буграми. Солнце над Барминихиным двором — в дыму, висит пунцовым шаром. Будто и оно дымится. От него столбы в зеленом небе. Водовоз подъехал в скрипе. Бочка вся в хрустале и треске. И она дымится, и лошадь, вся седая. Вот мо–роз!..
Топотом шумят в передней. Мальчишки, славить... Все мои друзья: сапожниковы, скорнячата. Впереди Зола, тощий, кривой сапожник, очень злой, выщипывает за вихры мальчишек. Но сегодня добрый. Всегда он водит "славить”. Мишка Драп несет Звезду на палке — картонный домик: светятся окошки из бумажек, пунцовые и золотые,— свечка там. Мальчишки шмыгают носами, пахнут снегом.
— "Волхи же со Звездою питушествуют!” — весело говорит Зола.
Волхов приючайте,
Святое стречайте,
Пришло Рождество,
Начинаем торжество!
С нами Звезда идет,
Молитву поет...
Он взмахивает черным пальцем и начинают хором:
Рождество Твое. Христе Бо–же наш...
Совсем не похоже на Звезду, но все равно. Мишка Драп машет домиком, показывает, как Звезда кланяется Солнцу Правды. Васька, мой друг, сапожник, несет огромную розу из бумаги и все на нее смотрит. Мальчишка портного Плешкин в золотой короне, с картонным мечом серебряным.
— Это у нас будет царь Кастинкин, который царю Ироду голову отсекает! — говорит Зола. — Сейчас будет святое приставление! — Он схватывает Драпа за голову и устанавливает, как стул. — А кузнечонок у нас царь Ирод будет!
Зола схватывает вымазанного сажей кузнечонка и ставит на другую сторону. Под губой кузнечонка привешен красный язык из кожи, на голове зеленый колпак со звездами.
— Подымай меч выше! — кричит Зола. — А ты, Степка, зубы оскаль страшней! Это я от бабушки еще знаю, от старины! Плешкин взмахивает мечом. Кузнечонок страшно ворочает глазами и скалит зубы. И все начинают хором:
ОтветитьУдалитьПриходили вол–хи,
Приносили бол–хи,
Приходили вол–хари,
Приносили бол–хари,
Ирод ты Ирод,
Чего ты родился,
Чего не крестился,
Я царь — Ка–стинкин,
Маладенца люблю,
Тебе голову срублю!
Плешкин хватает черного Ирода за горло, ударяет мечом по шее, и Ирод падает, как мешок. Драп машет над ним домиком. Васька подает царю Кастинкину розу. Зола говорит скороговоркой:
— Издох царь Ирод поганой смертью, а мы Христа славим–носим, у хозяев ничего не просим, а чего накладут — не бросим!
Им дают желтый бумажный рублик и по пирогу с ливером, а Золе подносят и зеленый стаканчик водки. Он утирается седой бородкой и обещает зайти вечерком спеть про Ирода "подлинней”, но никогда почему–то не приходит.
Позванивает в парадном колокольчик, и будет звонить до ночи. Приходит много людей поздравить. Перед иконой поют священники, и огромный дьякон вскрикивает так страшно, что у меня вздрагивает в груди. И вздрагивает все на елке, до серебряной звездочки наверху.
Приходят–уходят люди с красными лицами, в белых воротничках, пьют у стола и крякают.
Гремят трубы в сенях. Сени деревянные, промерзшие. Такой там грохот, словно разбивают стекла. Это — "последние люди”, музыканты, пришли поздравить.
— Береги шубы! — кричат в передней.
Впереди выступает длинный, с красным шарфом на шее. Он с громадной медной трубой, и так в нее дует, что делается страшно, как бы не выскочили и не разбились его глаза. За ним толстенький, маленький, с огромным прорванным барабаном. Он так колотит в него култышкой, словно хочет его разбить. Все затыкают уши, но музыканты все играют и играют.
Вот уже и проходит день. Вот уже и елка горит — и догорает. В черные окна блестит мороз. Я дремлю. Где–то гармоника играет, топотанье... — должно быть, в кухне.
В детской горит лампадка. Красные языки из печки прыгают на замерзших окнах. За ними — звезды. Светит большая звезда над Барминихиным садом, но это совсем другая. А та, Святая, ушла. До будущего года.
Рождественская звезда
ОтветитьУдалитьСегодня Женька проснулся не в настроении. Все было не так! Носок не натягивался на ногу, волосы торчали во все стороны, майку он надел наизнанку и не сразу заметил... Даже солнце светило как-то тускло, и тишина была такая, что в ушах звенело, - воробьи не чирикали, собаки не лаяли...
- Умерли вы там, что ли, все? - проворчал Женька, подходя к окну. - Или все еще спите?
Дома тоже была тишина: мама болела. Не было слышно обычной возни на кухне, не кипел чайник, и не пахло пирогами.
Женька тяжело вздохнул и вышел из комнаты. На кухне он встретил маму.
- С добрым утром, сынок, - она нагнулась поцеловать его.
Женька, поморщась, увернулся.
- Не надо мне ваших нежностей, - отмахнулся он. - Тем более, у тебя инфекция.
- Никакая не инфекция, - обиделась мама. - А ты полдня проспал. Знаешь, который час?
Женьку это задело. Он немного подумал и медленно произнес:
- А вы меня Нового года лишили. У нас даже елки нету.
- Но елка ставится под Рождество, - возразила мама. - Да и Новый год еще не наступил.
- Как - не наступил?! - возмутился Женька. - А почему другие празднуют?! Почему?!!
- Но ведь пост, Женя! Скоро и у нас будет праздник.
- Пост... - передразнил мальчик. - А у других нет поста! Если хотите - поститесь сколько угодно. А я пойду! - Он схватил пальто, и, одеваясь на ходу, выскочил на улицу.
Улица встретила его неприветливо: шум автомобилей, грязь на дороге, люди, спешащие неизвестно куда и зачем... Но, вместо того, чтобы вернуться домой, Женька натянул шапку на уши, сунул руки в карманы и пошел куда глаза глядят.
Долго бродил он. Шумно и тоскливо было в городе. Серый снег, серая дорога, серый воздух, люди с серыми лицами, Раза два Женьку толкнули, раза три сам упал, поскользнувшись. От всей этой суматохи у него начала болеть голова, да и кушать очень хотелось. Но на сердце у мальчика камнем лежала обида, причиненная им матери, и стыдно и больно было возвращаться домой.
Вечерело. Серый день сменился прозрачным ясным вечером. Женька снова вспомнил о матери. Чтобы не плакать, он стал смотреть на небо. И вдруг замер: там была огромная звезда. Такой Женька никогда не видел. Он смотрел на нее и думал, откуда она такая взялась? Такая большая и такая красивая. Вдруг звезда начала медленно спускаться. Женька даже вскрикнул и тут же поспешил за звездой. Он и не заметил, как суета на улице прекратилась, люди и машины куда-то исчезли, а звезда вела и вела его за собой, спускалась все ниже и ниже. Вот она совсем низко, того и гляди - упадет. Женька торопится, бежит: только бы успеть, хоть одним глазком взглянуть - куда стремится звезда. И тут она исчезла. Женька остановился и осмотрелся. Он был возле храма. А вот и то место, куда упала звезда, - пещерка, в которой была иконка Рождества Христова и ясельки для Младенца. Только сейчас Женька понял - Рождество! Так вот почему так тихо было утром - вся природа замерла перед чудом, чудом Рождества Христова!
ОтветитьУдалитьЖеньке стало особенно тоскливо - в какой день он обидел маму!..
- Мальчик! - услышал он за спиной чей-то добрый голос. - Зайди в храм погреться, а то замерз совсем.
Женька оглянулся - никого. Он поспешил в храм. Там было тепло и уютно. Приветливо горели свечи. Люди стояли спокойные, умиротворенные, в ожидании праздника. И тут он увидел маму!
- Мама! - крикнул мальчик и заплакал. - Мама, мамочка, прости меня! Прости!
- Бог простит, - обняла сына мама. - Как я рада, что ты нашелся! Как ты сюда пришел?
- Меня звезда привела, - ответил радостно Женька.
Они отстояли службу в храме. Вместе со всеми радовались празднику. Совсем поздно вернулись домой. Дома стояла маленькая живая елочка, украшенная игрушками, а на верхушке была красивая восьмиконечная звезда.
- А я вам сюрприз приготовил, - сказал отец, выходя из кухни. - Замерзли, наверное? Идемте чай пить.
Долго радовался Женька. И празднику, и примирению с мамой, и елочке... А ночью снилась ему звезда. Большая, красивая. Он взял ее в руки, прижал к груди - и она поместилась в сердце, согревая его своим теплом изнутри... Чтобы не было сердце черствым, холодным, чтобы любило оно всех и жалело.
Александр Солодовников. В яслях лежит Ребенок...
ОтветитьУдалитьВ яслях лежит Ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет –
С галилейскими рыбаками
Образует Новый Завет.
Никого не отдаст на муки,
В узилища не запрет,
Но Сам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.
И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.
Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.
В яслях лежит Ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик...
Крошку-Ангела в сочельник Бог на землю посылал. Ф.М.Достоевский
ОтветитьУдалитьКрошку - Ангела в сочельник
Бог на землю посылал:
"Как пойдешь ты через ельник,
- Он с улыбкою сказал, -
Елку срубишь, и малютке
Самой доброй на земле,
Самой ласковой и чуткой
Дай, как память обо Мне”.
И смутился Ангел-крошка:
"Но кому же мне отдать?
Как узнать, на ком из деток
Будет Божья благодать?”
"Сам увидишь”, - Бог ответил.
И небесный гость пошел.
Месяц встал уж, путь был светел
И в огромный город вел.
Всюду праздничные речи,
Всюду счастье деток ждет…
Вскинув елочку на плечи,
Ангел с радостью идет…
Загляните в окна сами, -
Там большое торжество!
Елки светятся огнями,
Как бывает в Рождество.
И из дома в дом поспешно
Ангел стал переходить,
Чтоб узнать, кому он должен
Елку Божью подарить.
И прекрасных и послушных
Много видел он детей. –
Все при виде божьей елки,
Все забыв, тянулись к ней.
Кто кричит: "Я елки стою!”
Кто корит за то его:
"Не сравнишься ты со мною,
Я добрее твоего!”
"Нет, я елочки достойна
И достойнее других!”
Ангел слушает спокойно,
Озирая с грустью их.
Все кичатся друг пред другом,
Каждый хвалит сам себя,
На соперника с испугом
Или с завистью глядя.
И на улицу, понурясь,
Ангел вышел… "Боже мой!
Научи, кому бы мог я
Дар отдать бесценный Твой!”
И на улице встречает
Ангел крошку, - он стоит,
Елку Божью озирает, -
И восторгом взор горит.
Елка! Елочка! – захлопал
Он в ладоши. – Жаль, что я
Этой елки не достоин
И она не для меня…
Но снеси ее сестренке,
Что лежит у нас больна.
Сделай ей такую радость, -
Стоит елочки она!
Пусть не плачется напрасно!”
Мальчик ангелу шепнул.
И с улыбкой Ангел ясный
Елку крошке протянул.
И тогда каким-то чудом
С неба звезды сорвались
И, сверкая изумрудом,
В ветви елочки впились.
Елка искрится и блещет, -
Ей небесный символ дан;
И восторженно трепещет
Изумленный мальчуган…
И, любовь узнав такую,
Ангел, тронутый до слез,
Богу весточку благую,
Как бесценный дар, принес.
Спасибо Елене за интересную информацию,за необычные оригинальные рецепты.
ОтветитьУдалить